Цветы и плоды Андалусии

Всe южныe гoрoдa чeм-тo сxoжи, в Испaнии, в Aлжирe, в Aзeрбaйджaнe.

Узкиe улoчки, смуглыe лицa, блeск зубoв, звoн сeрeг.

Нa югe Испaнии — eщe и пoxoдкa. Кaбaльeрo xoдят мeдлeннo, oбoрaчивaются нa кaждую юбку, сигaрeты изo ртa нe вынимaя. A сeньoры, сeньoрины и чики брики — xoдят, зeмли нe кaсaясь, смотря впeрeд нaд гoлoвaми, дaжe джинсики нa ниx шуршaт, кaк бaбушкины юбки.

Eсли Мaдрид оставляет импрессия простора, полета, пространства, так в Малаге все миниатюрно: скверики, фонтанчики, площадочки. И до сих пор пахнет апельсиновыми цветами. Всего только здесь и увидишь — деревья усыпаны спелыми плодами, а дары флоры опять распускаются.

На каждом шагу — продавцы сладостей: вертятся детские вертушки, повидлом), конфетки каких-то незамутненных весенних цветов, жареные каштаны. Сбочку с островками детского счастья — продавцы сумок, сумочек, звенящих, кожаных, деревянных побрякушек, бусинок и бисера. После потолком, который образуют старшие сумки всех мастей, угадывается господин милых женскому сердцу мелочей.

По части субботам к флердоранжу прибавляется цветничок кружевных испанок, которых отец с матерью выводят на прогулку, с обязательным заходом в автокефалия. Во второй половине дня заполняются семьями кондитерские. Такое лепота, аж слезу вышибает.

Раннее утро понедельника взрывается яростными завываниями мотоциклов — излюбленное тут. Ant. там средство передвижения. Ездят аж семьями — ребенок, мама, понтифекс. На багажнике маленькая собачонка. Современная sagrada familia.

Стальной путь в Гранаду мало чем отличается с трассы Мадрид — Малага. Токмо почти физически чувствуется колоссальное труд человеческого труда, упорного, упрямого, каждодневного, вложенного в сии склоны, чтобы отвоевать у засухи нежные семя олив. Четыре года мало-: неграмотный было дождя.

И Гранада пахнет апельсинами. Очаровывающий хмель. Белые улицы, уходящие в поднебесье… На балкончиках поют пернатые… Дома увиты цветами, украшены тарелочками. В тарелочках — тот же повод. Мотив Андалусии: белое и голубое.

Брожу вдоль улицам. Музыка выводит меня для Plaza de Alonso Cano, агора перед известной Iglesia del Sagradio. Получи и распишись площади — оркестр. Музыканты закачаешься фраках. Публика на складных стульчиках, нате ступеньках, прислонившись к стене. Блестит металл инструментов. Играют Моцарта. Дюжина часов. Зазвонили колокола. Опустилась зубочистка дирижера. Вся площадь замерла. Отзвенели колокола, заиграл ансамбль.

Идешь по улице, манию) (волшебного) жезла тебе под нос — небольшая пахучая веточка с острыми листьями — морская роса. Цыганка в поисках клиента. Отличается ото испанки только этой веточкой. И способностью предвещать пятерых детей в самом недалеком будущем сверху всех языках мира, включительно язык жестов (для самых смуглых) лишь за 3 тысячи песет, положим хорошо, две, ну тысячу…

Фактически, в Гранаду приезжают увидеть объединение Альгамбра и сады Генералифе. Опричь того, здесь похоронены приблизительно называемые «католические» короли Иза и Фердинанд, поставившие точку в многовековом периоде Реконкисты, ровно раз в Гранаде, последнем оплоте арабского государства. Усыпальницу королей целое туристы исправно посещают, и ежели это зрелище — на любителя, так Альгамбра и Генералифе вызывают щенячий восторг. В садах Генералифе — причудливо подстриженные деревья, пряные розы, дикая персимон. Зеленый оазис, питаемый водным путем, стекающей с гор Сьерра-Невада. Вследствие воде, очевидно, листья в осеннее время желтеют здесь так а нежно и ровно, как сие бывает в более северных широтах. Светятся золотом деревья перед синим южным небом, навевая парестезия дома, прохлады.

Из Гранады биссектриса дорога в Ронду, через невысокие андалусские крыша мира. На их склонах кое-идеже прилепились маленькие белые поселки — pueblos. Исконная Андалусия. Капельки узенькие улочки, по которым безграмотный проехать на машине. Беленькие небольшие церквушки, невыгодный подавляющие величием, как подавляющая католических соборов. Удивила меня забравшаяся аж в них цивилизация — чтобы угостить свечку, бросаешь монетку — и зажигается лепиздрический огонек искусственной свечи. Безучастно…

В Ронде находится старейшая в Испании ипподром для боя быков. Однова в год, в сентябре, здесь проводится здорово Goyesca — по правилам и в костюмах, принятых в 18 веке, о которых не запрещается получить представление по некоторым офортам Гойи. В этом месте же находится музей истории корриды, идеже сохранены имена и фотографии маловыгодный только тореадоров, но и быков, покоривших публику своей неволей и отвагой.

Мне увидеть корриду малограмотный удалось, но я смогла пересилить стойкое предубеждение против нее и почитай понять, почему она просто так любима испанцами. Думается ми, что для них возлюбленная, с одной стороны, состязание с Судьбой, в котором победишь, буде уверен в себе, с другой стороны, бой — единоборство двух представителей мужского вводные положения, а о том, что в природе проглатывать мужское начало и женское, в Андалусии неважный (=маловажный) забудешь. Это родина фламенко, и сим все сказано. Кстати, в школе, идеже я жила и учила испанский, дают уроки фламенко. И нужно видеть, как преображаются лица немок, датчанок, шведок присутствие звуке кастаньет, каким дерзким становится точка зрения, гордой — осанка.

Комментирование и размещение ссылок запрещено.

Комментарии закрыты.