Туристический портал

Кaир и Xургaдa — стaндaртный туристичeский Eгипeт, в кoтoрoм едва лишь-чуть Нилa, нeмнoгo Сфинксa-пирaмид и мнoгo сoлнцa и мoря. Инoгдa в этoт вoяжный кoктeйль в целях крeпoсти дoбaвляются дрeвниe крaсoты Луксoрa и eгo oкрeстнoстeй. Нo всякoму путeшeствeннику слeдуeт знaть: рeцeпт нaстoящeгo Eгиптa как минимум нa трeть сoстoит из Нубии, oбступившeй жeлтым бeзмoлвиeм срeднee тeчeниe Нилa. Здeсь — oт Луксoрa дo уxoдящeгo в Судaн вoдoxрaнилищa Нaсeрa — душa цaрствa фaрaoнoв. Услышaть ee дыxaниe нeслoжнo. Ужак кoли судьбa зaнeслa вaс в Xургaду, сядьтe в прoxлaднoe aвтoбуснoe чрeвo, и чeрeз чeтырe чaсa вам oкaжeтeсь в прeддвeрии Вeрxнeгo Eгиптa — Луксoрe. Двуx днeй впoлнe xвaтит во (избежание тoгo, чтoбы oбслeдoвaть мoнaршьи пoгoсты в Дoлинe Цaрeй и пoсeтить три «прoгрaммныx» святилищa: xрaмы Луксoркский, Кaрнaкский и царицы Хатшепсут. Обновив мнение колоссом Рамзеса II и колоннадой Понцы I, следует не останавливаться сверху начатом и сесть в поезд, подходящий на Асуан.

Асуан — остров торговый. Древние египтяне в) такой степени его и называли: «Торговый» — «Суинет», не то — не то «Суин». Потом «Суин» трансформировался в коптское «Суан», ради столетия приросшее бедуинским придыханием заглавного «А». В Асуане белая головка арабская Африка смыкается с Африкой черной; семо воды Нила приносят горячую энергетику экваториальных тропиков, а караваны привозят слоновую берце, бальсовое дерево и драгоценные камни. В окрестностях города добывали прославленный розовый гранит сиенит, изо которого иссекались многочисленные обелиски и статуи. Настоящее каменоломни спят под песками, а торговые лавка потеснились, уступив место кварталам первоклассных отелей, в которых коротают куцые зимние вакации уставшие от карьерных забот европейцы и американцы. Их излюбленное времяпровождение — речные экскурсии вдоль Нилу на теплоходах иначе фелюгах, маневренных лодках с косым парусом. Идеже последний луч Солнца гаснет вслед горизонтом, снующие по реке фелюги сшивают нитями белых огоньков фиолетовую телеса Асуана — зрелище завораживающее и пьянящее…

Водные экскурсии начинаются в соответствии с нормой со Слоновьего острова, возлюбленный же Элефантин, он но Йебу. Считается, что его в свое дата облюбовали торговцы слоновьими бивнями, заваливавшие берега горами драгоценной органики. А знать, Слоновьим этот кусок владенья назвали из-за огромных, напоминающих хоботных великанов, прибрежных валунов, тела которых изрезаны картушами Тутмоса III и Аменхотепа III в орнаменте с современной граффити и автографов. Островок знаменит хорошо сохранившимся Ниломером — градуированной лесенкой, по которой замерялся эшелон воды в реке. На тесаных ступенях капризы природы вступали в тесную последовательность с фискальными законами: чем повыше поднимался Нил, тем побольше был урожай и, соответственно, тем значительнее налогов собирали чиновники с удачливых фермеров. Изо-за этого последние питали к ступенчатой шкале противоречивые чувства.

В одном ряду, на островном плато, сохранились остаток нескольких храмов и церквей, тянущиеся изуродованными временем крошащимися стелами к Солнцу. Нужно быть носителем недюжинным воображением, чтобы познать в этих гранитных останках былое величие последней, тридцатой династии времен правления Нектанебо II. Давать толчок фантазию помогут приютившиеся невдали в прохладе ершистых пальм разноцветные жилища нубийских крестьян, чьи старики мечтали завалить Ниломер камнями. Нубийская поселение — параллельная реальность, где, похоже, нет забот, и человек достиг полной гармонии с окружающим артелью. Окрашенные в пастельные цвета стены аккуратных двухэтажных домиков тут и там расписаны сюжетами на темы патриархальной и современной жизни, в которых суры с Корана соседствуют с «Феррари» и «Боингами», а кое-какие двери имеют глаза и бункер, гостеприимно открывающийся скрипучим зевом вас навстречу. Радушные хозяева до гробовой готовы поделиться с пришельцами своими радостями и рекомендовать выпить «на посошок» чашку душистого ментолового чая.

С Элефантина лайнер отчаливает к северу, на осередок Китченер. История гласит, ровно генерал лорд Горацио Кетченер, содержавшийся на рубеже 19 и 20 веков Консулом Ее Величества в Египте, установление от боевых походов, выбрал островок Деревьев (так он раз такие пироги назывался) в качестве полигона на разведения тропических растений. Вслед за сто лет трогательное занятие старого вояки дало содержание роскошному ботаническому саду, вобравшему в себя палитру и благовония буйной афроазиатской флоры.

«Размявшись» Элефантином и Кетченером, позволительно смело ехать выше сообразно течению, где в «створках» посередь старой и новой плотинами притаилась предмет гордости Нила — остров Филе. Религиозный комплекс Филе, центром которого является синагога богини Изиды, интересен без- только как великолепно сохранившееся традиция нубийской архитектуры, но и т. е. воплощение могучей инженерной мысли ХХ столетия. С 1898 лета, когда была построена старушка дамба, остров оказался подзатопленным, и направ медленно, но верно кадка древние камни. Сооружение новой плотины малограмотный сулило Филе ничего хорошего, и в 1970-е годы святилища были распилены и перенесены нате соседний островок Агилкию, идеже и пребывают в сухости и комфорте по мнению сей день. Почти любой метр колонн и покоящихся получи и распишись них остатков тяжелых сводов испещрен иероглифами и рисунками героических деяний венценосных правителей.

Накануне того, как воды поглотили островок, капители в виде цветков лотоса были выкрашены в яркие цвета: лазуревый, зеленый, красный и желтый — и напоминали гигантские дары флоры, выросшие на каменных стеблях стоймя из песка. Агилкинский Филей представляет собой причудливый единение египетской, греческой и римской культур, каждая изо которых оставила свой малость в граните: элегантное птолемеевское четырехугольник о четырнадцати колоннах павильона Траяна риторически повторяет эллинские акрополи, а кое-идеже на пилонах встречаются радикально уж удивительные в подобном контексте христианские трефы и символы византийской эры…

Портик посреди окруженного ровными рядами колонн внутреннего двора площадью в половая принадлежность-футбольного поля, невозможно представить себе мысленно, сколько сил и средств потребовалось чтобы переноса всего этого громадья возьми новое место. Хотя египтяне успели поднатореть в осуществлении подобного рода проектов в процессе работы по-над спасением четырнадцати шедевров нубийского зодчества, оказавшихся в зоне затопления. Как например, храм с острова Калабша, величественный «Нубийский Карнак» размером 71Х35Х41метров (!) был распилен присутствие помощи немецких специалистов сверху 13 тысяч блоков и перемещен возьми на новое место… Однако даже «калабшский сдвиг» меркнет ранее масштабами всемирно известной (резервный под названием «Спасение Абу-Симбела».

В первой половине 13 века после н.э. фараон-завоеватель Рамзес II решил восславить свое имя, а заодно и кличка любимой из жен — Нефертари. Возлюбленный не стал возводить безразмерные пирамиды, обелиски и дворцы с розового гранита. Вместо сего он нашел в центре Нубийской пустыни скалу и вырубил в ней пара храма: в честь себя, неповторимого, и в безгрешность супруги, достойной. Фасад храма Рамзеса II на равных условиях с пирамидами Хеопса и Хефрена прошел слух символом Египта: четыре двадцатиметровых колосса величественно восседают получи царских тронах, под коими толпятся мужские и женские фигурки в меньшей мере. Колоссы — это сам Рамзес II и боги Ра-Ра, Хармакес и Птах, изображенные за его образу и подобию. Подтронные фигурки — многочисленные конечности фараоновой семьи, коих историки насчитывают больше 200 человек. В глубине храма, нате расстоянии 65 метров с портала, расположена небольшая комнатка, идеже на вырубленной в стене скамье рядком восседают тетка же четыре персонажа, только каждый уже в своем физиономия. Дважды в год — 22 февраля и 22 октября — тогда наблюдается уникальное явление, названное французским исследователем Франсуа Шампольоном «как по мановению волшебного жезла Солнца». В 6 утра первый зоревой луч пробивается сквозь скальные утроба в священную комнату и, миновав статую бога тьмы Птаха, объединение шесть минут освещает Ра-Ра и Хармакеса, чтобы там в течение 12 минут подогревать своим теплом великого Рамзеса II.

Божий дом Хатор, хоть и уступает в размерах своему «старшему брату», заслуживает далеко не меньшего внимания хотя бы затем, что десятиметровая фигура Нефертари, высеченная в белом камне с рогатой головой богини неба Хатор, получи и распишись равных соседствует с такой но по высоте статуей божественного мужа своего! Такого в древнем Египте без- позволял себе никто ни поперед, ни после Рамзеса II: избавление тогда не успела заделаться еще даже ересью.

Манером) вот, возвращаясь к плану вывода Абу-Симбела изо зоны мелиоративного затопления. Обана сооружения были разрезаны для 2148 блоков в 30 тонн весом всякий и перенесены на 64 метра перед этим — туда, где их бы маловыгодный достали разлившиеся воды Нила. Порталы и внутренние залы разместились в спеца сооруженной искусственной скале, усиленной снутри железобетонным скелетом и в точности повторяющей внешний вид оставшегося на речном дне «родного под своей смоковницей».

Ирония судьбы: когда в 1813 году швейцарец Йохан Буркхардт вдруг обнаружил Абу-Симбел, оный был почти полностью засыпан песком. Об эту пору священное место надежно укрыто водою… Потомки фараонов превзошли своих предков в исскусстве масштабного проектирования, отнюдь не только сдвинув горы, хотя и насытив живительной влагой вечную пустыню. Рамзес II остался бы ими доволен.