Туристический портал

Пoчти тысячу лeт высится нaд зeмлeй Кaтaлoнии Мoнсeррaт. «В гoрax мoe сeрдцe», — стрaннo, чтo эту стрoчку нaписaл нe кaтaлoнский пoэт…

Кaтaлoнскиe мaльчики пoют, слoвнo птички в рaю. Тoржeствeнный славословие Salve Regina, «O, Цaрицa, вoсслaвься» звeнит пoд этими цeркoвными свoдaми ужe нe пeрвый вeк – кaпeллa Escolania («Шкoльнaя») считaeтся сaмым стaрым в мирe xoрoвым кoллeктивoм. Пoющиx oтрoкoв впeрвыe сoбрaли здeсь, в мoнaстырe Святoй Мaрии, eщe в кoнцe XIII стoлeтия. С тex пoр в кaмeннoм лaбиринтe скaльнoгo мaссивa Мoнсeррaт oни вoздaют xвaлу Мaдoннe.

Мoнсeррaт – бeссмeртнaя душa Кaтaлoнии. Здeсь, в 40 км oт Бaрсeлoны, xрaнятся ee глaвныe святыни. Сюдa eдут зa вдoxнoвeниeм скульптoры, aрxитeктoры, поэты. Оплот национального духа под прикрытием высоких монастырских стен и мрачных скал. Безо Монсеррата, без культа Девы Марии не похоже что ли возник бы талмуд гордого самоощущения каталонской нации – «каталанисмо». Вотан мадридский политик как-ведь съязвил: «Даже в воскрешении Христа они видят иносказание на возрождение Каталонии».

Поднимать на щит Мадонну хор мальчиков выстраивается у алтаря ежедень – в час дня и в семь вечера. Надо стриженными головами отроков бабочкой подвешена держи канатах под широким балдахином рисунок распятого Спасителя из слоновой бренные останки. Даже Сальвадор Дали сомнительно ли сотворил бы оригинальнее.

Вслед за углом, в правом пределе собора – модернистское клише святого Бенедикта: рослый белокурый решительно вышагивает навстречу верующим, сдавливая в руках, как винтовку, Священное слагание. Церковь учит: полтора тысячелетия вспять Бенедикт из Нурсии взошел точно по лестнице смирения. Смерть – смертная казнь, последняя ступень: «Кто унизится, оный вознесется».

В Монсеррат привозят школьников – напитываться национальным не переводя дыхания. Но возраст и устойчивая дух делают детишек не непомерно восприимчивыми к высоким материям. У фасада храма Белый Марии они гомонят ровно галки и скачут по квадратам и полукружиям напольной мозаики. Педагогичка объявляет завтрак. Школьники сплоченно достают из рюкзачков пакетики с соком, бутерброды с ветчиной и закусывают подо строгими взглядами двенадцати апостолов – их фигуры ваятель Агапит Валльмитхана поставил нате фронтоне собора.

К кому обращен взволнованный ребяческий хорал? Говорят, в соборе незримо присутствует благовоние Девы Марии. Ее вишап стоит в нише за алтарем. В русскоязычных путеводителях его непристойно называют «Смуглянкой» и «Загорелой малышкой». А La Moreneta следует переводить с каталонского приблизительно и только так: «Черная Богородица».

Изваяние потемнело еще в ту пору, при случае монастырь Святой Марии был хозяином Монсеррата, и паломники останавливались далеко не в комфортабельном гостином доме «Настоятель Сиснерос», а в разбросанных по скалам скитах. Их трапезу составляли далеко не блюда из местного ресторана, а чуждый жалости хлеб и вода. Эксперты считают, ась? деревянную статую закоптили свечи и масляные лампады. Настоятель Монсеррата, отец Хосеп М.Солер-и-Канальс, клянусь в другом: лик Черной Мадонны потемнел через душевной боли за человека, через грехов наших.

Женщина в золотых одеждах восседает в троне за бронированным стеклом. Ее взор обращен в никуда, наверное, в нетленность, и он действительно завораживает. Любые шутки на этом месте кажутся неуместными, волей-поневоле думаешь о высоком и даже в случае если не знаешь ни одной молитвы, ощущаешь неволя хоть зачем-нибудь превратиться к Богу. Местный поэт сочинил вот славу каталонской Богоматери едва лишь напыщенные строки:

Ангельская Розуля,
Черная Дева Распиленных скал,
Твоя милость освещаешь землю Каталонии,
Твоя милость венчаешь собой небо.

«Бог – это испанский пейзаж», – яко, кажется, написал однажды Хемингуэй. Сидя в симпатичном кафе-клуб рядом с памятником Хемингуэю в городе Памплона, сего не скажешь: небо с годами закрывают кроны пальм и платанов. А чисто если колесить по бесконечным испанским дорогам, так становится ясно: главное в этой стране – безграмотный то, что у тебя перед ногами, а то, что надо головой. В Испании нужно (пялить не столько по сторонам, как много внутрь себя. В конце концов, существование (бренное) – лишь способ соединения человеческой души с небом и землей…

(ученый Жузеп Субиракс выстроил получай восточной оконечности Монсеррата иерархию такого соединения, водрузив одна сверху другую восемь огромных растопыренных амфитеатром гранитных глыб. У каждой собственное фамилия. Вот ступени его символической лестницы в без конца: Камень – Огонь – Земля – Пересадок – Животное – Человек – Ангел – Надзвездные сферы – Творец.

Смотровую площадку назвали «Отсчёта) Апостолов». С почти километровой высотищи в ясную погоду видны что другой полюса Каталонии – пики Восточных Пиренейских гор и поморье Балеарского моря. За стеной храма – Черная Женщина, вокруг, сколько хватает чича – голубой, светло-лиловый, сколько-нибудь розоватый, линяло-серый глазом не окинуть по рецепту Хемингуэя, внизу, перед суровыми скалами – мутная речушка Льобрегат.

Размышления о судьбе тогда приятно томят. Тут мимолетное объятие любимой – как порыв ветра вечности. (тутовое сигаретный окурок кувыркается в колючие кусты подо парапет памятника, и кажется, фигли летит он в никуда. Архитектор правильно поместил зрителя в строгом равноудалении с каменной тверди и заоблачной мечты, с падения в бездну и полета к небесам.

Шествие в Монсеррат начинается у подошвы много, на железнодорожной станции Монистроль. Свербит в горку смешной монорельсовый электричка со звучным именем Кремаллера. Ваша сестра вертите головой по сторонам: безусловно, понятно, почему скальный скопление называется Распиленная гора, а сверху гербе аббатства ангелы хватко половинят гору двуручной пилой.

Возьми голубом занавесе неба проступает заковыристый рельеф зазубренных вершин: во Кукла, Треска, вот Инер, Фараон, Мумия, Попугай, Органные трубы. А во с мистикой: Заколдованные монахи, Двум Магдалены, Свисток Ведьмы…

Числом склону пика святого Иеронима, самого высокого в Монсеррате, карабкается гор(н)овосходитель размером с муравья. Поезд минует недостроенный покрытый паркинг. Внизу в сотнях метров подина монорельсом мелькают кажущиеся на этом месте неуместными свидетельства хозяйственной деятельности человека: виноградники, водонапорная минарет, рекламный щит… Вы едете возьми поезде на встречу с Богом. Гировоз поднимается по каталонской духовной вертикали, и видишь уже перед глазами – вышивка на колокольне храма и скорбное особа Мадонны.

В ХI веке основатель монастыря столпник Олиба влез в гору безо всякого паровоза. В ту пору Каталонией правили потомки герцога Вилфрида Волосатого, и возлюбленная еще только набирала мощь. Этой маленькой империи предстояло обладать французским Русильоном, Сардинией, Корсикой, Сицилией, Неаполем и пусть даже Афинами… Но бессилие Каталонии подточили войны с генуэзцами, восстания получай средиземноморских островах, напор османец-османов и страшные эпидемии чумы, уносившие сотни тысяч жизней. Каталонские герцоги пытались базироваться на династические браки, и дикий Каталонии мало-помалу растворилась в союзах: (с)перва-наперво с Арагоном, потом с Кастилией. Не про него Монсеррат не уберегся через иноземных нашествий: монастырь Вели Марии сжигали и взрывали солдаты Наполеона, ну да так, что окончательно восстановили его токмо-то десять лет отдавать.

Символами каталонской самобытности и днесь, наряду с танцем сардана и футбольным клубом «Барселона», остаются Черная Мария да язык, близкий по части звучанию к лангедокскому диалекту французского. Каталония без- дала миру великих мастеров пустозвонство. Зато дала великих художников и архитекторов – Антонио Гауди и Сальватора Дали, Хуана Масло и Сантьяго Русиньоля. Да и Пабло Пикассо большой лет прожил в Барселоне. Каталонию спирт считал родиной, а за свое любвеобилие получил прозвище Каталанский бык.

Каталонское возрождение, волнение культурного обновления, поднявшаяся для рубеже XIX–XX веков – сие прежде всего живопись и микроскульптура. «Мы наделены чувством пластичности, которое позволяет лезет) в голову объекты как единое система. Ant. часть, – писал Антонио Гауди. – Сулу и средиземноморское освещение определяют сие качество, и потому объекты мало-: неграмотный вводят в заблуждение каталонцев, а обучают их».

Этому обучают и скалы Монсеррата. На этом месте человек веками встраивал себя в окружающий круг, не мешая природе своими непомерными амбициями, а едва стараясь подчеркнуть ее величие. И стройное вокал мальчишеской капеллы в храме – поденно, в час дня и в семь вечера, кроме опозданий – кажется обращенным безвыгодный только к Небу.