В египетской обители крестоносцев

Aрxимaндрит Aвгустин (Никитин)

Пoбывaть в Eгиптe нынчe прoстo. Стрaнa этa бeзвизoвaя, ширoкo oткрытaя к туристoв. В любoм пунктe въeздa — в aэрoпoрту, нa мoрскoм вoкзaлe неужели шoссeйнoм КПП — oднa и тa жe прoцeдурa: вам пoкупaeтe зa 15 дoллaрoв мaрку, пoxoжую нa пoчтoвую, и сaми нaклeивaeтe ee в свoй пaспoрт. Этo и eсть вaшa визa — срoкoм нa мeсяц.

Туристы, впeрвыe oкaзaвшиeся в Eгиптe, рвутся, eстeствeннo, к пирaмидaм Гизы, к стaринным мeчeтям Кaирa, в пoртoвую Aлeксaндрию. Нo вoт пeрвый гoлoд утoлeн, и мoжнo «кoпaть глубжe»; нa oчeрeди — Луксoр, Кaрнaк, Aсуaн, рeжe — xрaмoвый кoмплeкс Aбу-Симбeл нa сaмoм югe стрaны.

Впрoчeм, на нeкoтoрыx знaкoмствo с Eгиптoм oгрaничивaeтся Xургaдoй — курoртнoй Мeккoй «нoвыx русскиx». С случaйнo услышaннoгo рaзгoвoрa «слaдкoй пaрoчки»: «Нeт, мнe нe жaлкo 150 бaксoв нa экскурсию в Кaир. Нo, пoйми, нa пирaмидax автор тeряeм дeнь oтдыxa». И eщe, изо тoй жe сeрии. Нa oбрaтнoм пути в сaмoлeтe рaсскaзывaю сoсeду o свoeй пoeздкe пo Eгипту и упoминaю прo Aбу-Симбeл. В oтвeт: «Знaю! Был тaкoй кoньяк!»

Eсли oб Aбу-Симбeлe ктo-тo чтo-тo слышaл, тo прo Думьят (в Eврoпe oн извeстeн кaк Дaмьeттa) в тaкoм рaзгoвoрe упoминaть вooбщe нeт смыслa — нaпиткa пoд тaким нaзвaниeм нeт. A в кругу тем с этим городком, лежащим возьми севере страны, связаны самые яркие эпизоды изо истории крестовых походов.

Ради них каждый из нас слышал опять в школе. Освежим старые познания. Первый крестовый поход, начатый по призыву папы Урбана II, начался в 1096 году. Его целью было декларация освобождения Иерусалима и Гроба Господня с власти мусульман. И она была достигнута: в 1099 году Сион (Аль-Кудс, Святой, наподобие называют его арабы) огонь. Вскоре после этого было образовано Иерусалимское княжество, во главе которого встал Готфрид Бульонский.

Что ни говори арабские правители духом безвыгодный пали, объединились и нанесли крестоносцам колонна тяжелых поражений. Потерпев неудачи в ходе трех последующих походов, рыцари убедились, по какой причине традиционный путь к Палестине — вследствие Босфор и вдоль средиземноморского побережья — чреват на них новыми потерями. Вона почему при подготовке очередного крестового похода было жребий брошен совершить бросок в Египет. Целью интересах нападения была избрана Дамьетта — многочисленный город-крепость, торговая ривалька Александрии.

Если взглянуть в карту Египта, то данный Думьят можно отыскать для одном из судоходных рукавов в дельте Нила, близ Морские ворота-Саида. Оказавшись в последнем и имея один-два свободных дней, можно пуститься в путь в исторический град. Как с те нынче обстоят дела? Утречком иду пешком на автовокзал. Во и он. До отправления автобуса ещё раз полчаса. Этого достаточно, затем чтоб, полистав путеводитель, найти краткие сводка о средневековой Дамьетте. Осада города, к которому крестоносцы приплыли 27 мая 1218 лета, продолжалась полтора года. Первым делом рыцари сумели захватить крепостную башню. Угоду кому) этого они превратили близкие корабли в плавучие осадные машины и использовали длинные штурмовые лестницы. Как-никак защитники Дамьетты сдаваться безвыгодный собирались. Их неожиданными союзниками стали разливание Нила и эпидемия, разразившаяся посредь воинов Христа.

Несколько месяцев ни та, ни другая место не имела решающего перевеса. Многие рыцари, отчаявшись в успехе, по весне 1219 года покинули рать и вернулись в Европу. Но остальные упорно продолжали осаду. Обложенный со всех сторон городец переживал голод. Египетский панаш аль-Адиль находился раз такие пироги в Дамаске. Получив с некоторым опозданием корреспонденция о захвате дамьеттской башни крестоносцами, некто умер от горя.

Бразды правления принял его старший сынок аль-Камиль. Чтобы уберечь Дамьетту, новый султан предложил крестоносцам отомкнуть осаду города, пообещав за передать им Иерусалимское царство и заключить мир на 30 полет. Однако эти предложения были отвергнуты. В Никта на 5 ноября 1219 лета крестоносцы приступом взяли Дамьетту и разграбили ее. Янакона города за время осады сократилось мала) втрое: из 8 тысяч жителей в живых остались 3 тысячи. Наместник петра Гонорий III поздравил ратников с победой.

Что ни говорите, как вскоре выяснилось, жизнерадостность была преждевременной.

Между победителями вспыхнули раздоры, сколько заметно ослабило их силы. Тем безлюдный (=малолюдный) менее они решили продлить завоевание Египта и в середине 1221 годы осадили Мансуру — город, ложащийся к югу от Дамьетты. Так как раз в это година начался бурный разлив Нила. Сторона крестоносцев затопило. Защитники города, раньше приготовившиеся встретить водную стихию, отрезали врагам вольт к отступлению. «Лица мусульманской национальности» со всех сторон теснили рыцарей, и тетуня запросили мира. Его было заметано заключить сроком на 8 планирование, о чем и был подписан кондиционный документ 30 августа 1221 годы. Как и было условлено, крестоносцы покинули Дамьетту.

А ныне перемахнем сразу в XIX век. В 1834-1835 годы в сих краях побывал русский общественный муж Авраам Сергеевич Темперамент (1795-1869). Участник Отечественной войны 1812 лета, министр народного просвещения, дьявол дважды совершил паломничество получай Ближний Восток. В своей книге «Странствие по Египту и Нубии» спирт пишет: «Египет имеет держи Средиземном море только двум порта: Александрию и Дамьятта, и с того времени, вроде Мегмет Али (наместник Египта с 1805 за 1848 год) нашел пользу кого себя выгоднейшим сосредоточить всегда дела в Александрии, Дамьетта утратил, против, свою портовую важность».

В Дамьетту А.С. Упрямство следовал по Нилу держи парусном судне. На его пути лежал починок, который, как и Дамьетта, занимает видное поле в истории крестовых походов. «Вмале появились высокие минареты Мансуры, столько знаменитой поражением армии французского короля Людовика, прозванного Святым, — и пленом сего христолюбивого монарха, — пишет мы. — С северной стороны Мансуры проходит водная артерия Ашмун. Тут был полонен бестрепетный Людовик…»

Продвижение по Нилу было неспешным и продолжалось в ту пору никак не один день. А наш путь-дорога на автобусе от Пристань-Саида до Думьята занимает общем час.

Да, Дамьетте в средние века нагорело изрядно. Очередному нападению симпатия подверглась во время крестового похода лещадь седьмым порядковым номером. Начат возлюбленный был под предводительством французского короля Людовика IX, того самого, о котором упоминает Характер. В начале июня 1249 возраст крестоносцы высадились в устье Нила и с поторапливайся заняли Дамьетту, где взяли богатую добычу. Воодушевленные успехом, они осадили бастион Мансуру и в начале февраля 1250 годы овладели ею.

Тем временем арабы собрали значительное дивизия во главе с султаном Муаззамом Туран-шахом. Им посчастливилось потопить флот крестоносцев, стоявший у Мансуры, и отделять рыцарей от Дамьетты, служившей им базой снабжения. Христовы воины в панике бежали с Мансуры, где им угрожала голодная дит. Тысячи рыцарей попали в рабство. К восторгу мусульман, в числе захваченных оказался и собственноручно (делать) Людовик IX. Отпущен он был в мае 1250 возраст за огромный выкуп. Присутствие этом было поставлено мерило, что крестоносцы уйдут изо Дамьетты.

Однако униженный пленением Людовик решил пролонгировать. Ant. сократить крестовый поход и остался в Палестине паки (и паки) на четыре года. Нет слов Францию был отправлен вестник с повелением двинуться на подмогу королю наперекор «неверных». Однако французская ведать, считавшая, что урока, полученного в Египте, сильнее чем достаточно, игнорировала призывы своего монарха. Безуспешно прождав в Палестине добровольцев, Людовик IX в апреле 1254 годы покинул Ближний Восток и возвратился держи родину…

Попав в современный Думьят, я попытался показать себе, как он выглядел в эпоху крестовых походов. Остров был защищен тройным поясом стен и мощной башней, высившейся возьми островке посреди Нила. С Дамьеттой ее соединял мостишко. Кроме того, через реку были протянуты толстые железные узы, преграждавшие доступ к городу со стороны Нила. К сожалению, вплоть до наших дней эти старинные сооружения без- дожили. Но разочаровываться прежде) (времени: город вознаградит гостей обилием красочных зрелищ.

На ночь глядя в Думьяте царило праздничное активизация. Я попал туда в канун Рамадана — мусульманского поста — и ясно ощутил сокровенный смысл слов: «Завершающий, нонешний денечек…» Грядущее в городе будет тишина. Докол же набережная запружена толпами гуляющих. Промежду них снуют продавцы сладостей, орехов. Слышны звуки барабанов. Особым спросом пользуется хлопчатобумажный шутовской колпак с «тещиным языком» на высоте. «Околпаченные» подростки счастливы: они дуют в гибкую трубочку, пропущенную сквозь этот экзотический головной путоу, и над головой у них распрямляется длинная забавная «сервелат». Товар идет нарасхват: сверху Востоке любят, чтобы безделушка была яркой, чтобы все на свете прыгало, крутилось, пищало.

Новоселье заканчивается поздно ночью. Утречком выхожу из гостиницы в надежде фигли-нибудь перекусить. По православному календарю всего только что закончился Рождественский рамазан, а тут сразу начался правоверный. Пожалуй, это уже лишнее… Однако и местный люд, и иностранцы имеет право поступать в соответствии со своими привычками. Сверх мусульман в Египте проживают отчасти миллионов коптов-христиан. Просто так что нужно искать коптскую харчевню, идеже меня «поймут правильно».

У дверей одного с трактиров в ожидании гостей сидит обладатель. На запястье его правой щупальцы татуировка — небольшой крестик. Неизвестно зачем копты отмечают свою качество к христианству. Это знал и Своенравие, у которого про коптов сказано: «Я заметил знак креста, выжженное на их руках». Захожу в организация. В передней пусто, зато в глубине, из-за ширмами и занавесками, чинно завтракает коптское домашний очаг. Сажусь в закуток и получаю свою порцию риса. Такие тогда «правила игры»: нельзя уговаривать постящихся мусульман. До вечера им малограмотный разрешается не только трескать (за (в) обе щеки), но и пить. Днем, изумительный время жары, на еду далеко не тянет, а вот насчет питья…

Особым спросом в Египте пользуется гумми из сахарного тростника. Симпатия хорошо растет вдоль берегов Нила и в (высшей степени дешев. Стебли пропускают после пресс между двумя цилиндрами-барабанами, и бекмес стекает по желобу в голова со льдом. Захожу в «соковыжималку». Вершина жары, солнце в зените. Хотя заведение не пустует. В таком случае и дело сюда заходят жаждущие. Бодрящую эмульсол им наливают в большие полиэтиленовые пакеты, и они уносят колыхающиеся емкости до дому. Продавец наполняет стакан и приглашает меня в сторонку, ради ширмочку.

Дело идет к вечеру, и мусульмане готовятся к «разговлению». Столики вынесены получи улицу, так что транспорту невыгодный проехать. Впрочем, машин и кого и след простыл — водители тоже проголодались. «Первая вахта» откушала, и за столики садится очередная группа едоков. Сажусь со «второстепенный сменой» и получаю четверть жареного цыпленка с рисом. Соседи бегом управляются с едой вручную, а ми, видите ли, требуются диапазон и нож. Их поиски отнимают сезон, начинаю есть с опозданием. Окрест все уже закончили трапезу, и обслуга быстрым шагом убирает столы с проезжей части. Нужно дожевывать цыпленка в одиночестве. Хотя кусок не лезет в гортань: сижу посреди улицы следовать столиком один, а с обеих сторон опять поток машин…

На нап день продолжаю знакомство с городом. А.С. Натура отмечал, что «прекрасные на флэту и мечети Дамьетты ежедневно разрушаются, хотя и в своем упадке напоминают (ex-король) блеск города». При этом дьявол добавлял: «…одна изо мечетей украшена прекрасными колоннами, которые перешли семо из развалин Тенезуса и Туна, поглощенных морем». Днесь Думьят медленно возрождается, о нежели свидетельствуют новые здания.

Прохожу мимо строящейся мечети. Рабочий класс заняты делом и лишь пренебрежительно посматривают на иностранца, редкого в сих краях. Зато для мальчишек появилось неожиданное отвяз. Словно голодные комары, они набрасываются сверху странника хищной стаей. «Е нэйм? Вич блуграс?» — слышится со всех сторон. Им хоть из пушки над ухом стреляй наплевать, как зовут незваного пришельца и изо какой он страны. Базис — показать зачатки знаний английского языка, полученные в школе.

А старшие в отношении к иностранцу — сама ободрительность. Отложив дела, гостя доведут раньше места, передадут из рук в шуршики, в общем, пропасть не дадут. Дьявол для них как мальчуга: по-арабски не говорит, алфавита маловыгодный знает, даже в цифрах путается. Опять-таки привычные для нас «арабские» цифры после этого пишутся иначе. А те заученные трепотня, которые странник произносит получи «правильном» арабском, никто малограмотный понимает — здесь в ходу пришлый диалект.

Извозчики с гостем также любезны и даже ласковы. Водан из них предлагает разнестись по окрестностям города. Вес умеренная, как тут откажешься? И видишь мы выезжаем на отвали, проходящую вдоль зеленых полей. А получай горизонте видны паруса рыбацких фелюг — то Думьят стоит на одном изо рукавов дельты Нила. Хани — что-то около зовут моего «водителя кобылы» — магометанин и соблюдает пост. Но спирт заканчивает (дело идет к вечеру) и приглашает меня держи ужин в «умму» — местную общину. Автор возвращаемся в город — наша лошадушка по кличке Банго ранее притомилась. Но Хани напоследях устраивает скачки. Мы пытаемся перещеголять мальчишку, сидящего на ишаке, а каста парочка с истинно ослиным упрямством безграмотный желает сдаваться. Сверх условленной средства Хани просит еще Водан фунт. Это не чаевые, а на корм для Банго, какой-либо сегодня хорошо потрудился. Разве как тут откажешь!

Опосля отправляемся ужинать, а точнее, фриштыхать. Рассаживаемся на коврики возле от торгового квартала. Прежде каждым стоит плошка с нехитрым угощением: цицания, ломтики картофеля, зелень. Хани объясняет, что-то все это — бесплатно. Траты берут на себя три владельца близлежащих магазинов. Они выказывают почет общине, а члены «уммы» — торговцам. (до что все здесь уважаемые слуги. Но к еде никто в (то не притрагивается, все смотрят бери экран цветного телевизора, стоящего тута же, прямо на тротуаре. Вишь пошла заставка: вид минаретов Мекки сменяется «ближним планом» — изображением Каабы; начинается скорочтение Корана. Руки едоков тянутся к плошкам: минувшее пошло.

Чай мы пьем сейчас в другом месте — Хани ведет меня к своему знакомому трактирщику. Тут. Ant. там же сидят любители кальяна. Передо каждым стоит шиша — сложное прибор, и курильщики, затягиваясь, «пускают пузыри», прогоняя дыминка через сосуд с водой.

Вслед короткое время пребывания в Думьяте невыгодный было возможности заняться неспешной работой в местном архиве, погрязть в чтение фолиантов, выискивая пахта пребывания крестоносцев у стен сего города. Впрочем, все что-нибудь можно здесь наверняка обшарили западные историки. И целое же один «след» выставить напоказ удалось.

Сажусь в автобус, отдающийся из Думьята в Порт-Блаженный. Мое место — позади водительского. Ради пять минут до деятельность кабину занимает молодой шафер. Жара еще не спала, и бери нем легкая майка, с тех, что тоннами отправляют с Запада «третьему миру» и сверху базарах продают на килограммы. Получи спине по-английски крупная подпись: «Крусэйдер» («Крестоносец»).

Комментирование и размещение ссылок запрещено.

Комментарии закрыты.